Творчество писателя-романтика Александра Грина не может не увлекать, удивлять и заставлять пристально вчитываться в его произведения. Как его почитателю и одесситу, автору этих строк довелось заметить некоторое дивное отражение одесских событий и даже предвидение ныне происходящего в романе Грина «Бегущая по волнам». Речь идёт о совпадении особенностей празднования 100-летия города и создания памятника его основателям как в Гель-Гью, так и в Одессе. Помните, как в портовом городке Гель-Гью открывали памятник Бегущей по волнам и какие страсти кипели вокруг него?
Александр Грин приехал в Одессу летом 1896 года, когда уже отшумело, отгремело празднование 100-летия города, отмечавшееся 22 августа 1894 года. В его представлении это должен был быть карнавал. праздник действительно был пышным, и в тот же день был заложен памятник основателям Одессы. И хотя будущий писатель не был свидетелем праздника, но в городе шла подготовка к сооружению памятника к 100-летию, то есть праздник фактически продолжался. Был проведен международный конкурс, в котором победил проект одесского архитектора Юрия Дмитренко. Шли работы по созданию монумента. Модели скульптур выполнил профессор Санкт-Петербургской императорской академии художеств М. Попов, отливал их скульптор Б. Эдуардс, а мраморщик Менционе готовил пьедестал. Открыт был монумент в 1900 году 6 мая, превратив Екатерининскую площадь в красивейшую площадь Европы. В центре памятника возвышалась величественная фигура императрицы, которая в результате побед над Оттоманской империей расширила страну до Чёрного моря, основав и создав здесь порт и город Одессу. У ног её расположились фигуры тех, кто осуществлял сии героические дела. Пытливому Александру, посещавшему городскую публичную библиотеку, из разных источников должна была стать известной информация об этой работе. Запечатлевшись в юной голове, как и многое другое, почерпнутое в одесский период жизни, эта ситуация много позже могла попасть в «Бегущую по волнам».
Помните, читатель, как в результате череды событий, непонятных, но изначально желанных для главного героя Гарвея, он оказался на паруснике с таинственным, но необъяснимо влекущим именем «Бегущая по волнам». Как в результате скандала, возмутившего Гарвея, он был высажен ночью в море на шлюпку, но… «Гарвей! — раздался свежий, как будто бы знакомый голос неизвестной и невидимой женщины. — Подайте шлюпку к трапу, он будет спущен сейчас. Я еду с вами». Появившаяся чудом и оказавшаяся с ним в шлюпке прекрасная девушка представилась так: «Я знаю, как вас зовут; скажу вам и свое имя: Фрези Грант». А дальше: «В черных её волосах блестел жемчуг гребней. Кружевное платье оттенка слоновой кости, с открытыми гибкими плечами, так же безупречно белыми, как лицо, легло вокруг стана широким опрокинутым веером, из пены которого выступила, покачиваясь, маленькая нога в золотой туфельке». Из дальнейшего объяснения, мало что прояснившего, стало понятно лишь, что Фрези оказалась в шлюпке с Гарвеем, чтобы успокоить его, рассказать, куда плыть и что с ним произойдёт дальше. А затем… она «быстро и легко» убежала прочь по волне.
Рано утром Гарвея подобрала шхуна «Нырок», на которой он впервые услышал историю-легенду о Бегущей по волнам Фрези Грант. «Нырок» направлялся в порт Гель-Гью, встреча с которым оказалась вовсе неожиданной — ещё издали была слышна музыка, в гавани их встретило множество ярко украшенных лодок, а город заполнил шумный карнавал.
Вместе с весёлой толпой Гарвей оказался на широкой, залитой асфальтом улице… «Через головы, перемещавшиеся впереди меня с быстротой схватки, я увидел статую, возвышающуюся над движением. Это была мраморная фигура женщины с приподнятым лицом и протянутыми руками… Эта статуя была центр — главное слово всех других впечатлений». На пьедестале её были три слова: «Бегущая по волнам». Здесь Гарвея заметили и пригласили за стол, где собрались защитники статуи, которую, как поведали они, кто-то пытался разрушить или украсть. Они рассказали историю основания города. Из неё следовало, что однажды, когда корабль Вильяма Гобса терпел крушение, на палубу вдруг взбежала «прекрасная молодая девушка» — Фрези Грант, указавшая путь к спасению. Вильям Гобс с женой и Нэд Зорд, оказавшись на этом берегу, основали город, 100-летие которого и праздновали в тот день. Но «еще пять лет назад часть городских дельцов требовала заменить изваяние какой-нибудь другой статуей или совсем очистить площадь от памятника…», они готовились снести статую.
Сочинённая Грином борьба с памятником могла появиться в романе лишь затем, чтобы создать условия для задуманного им развития сюжета…Но не мог писатель знать о вполне аналогичных событиях, развернувшихся вокруг памятника 100-летия в Одессе гораздо позже. Монумент, вызывавший неизменный восторг, был снесен в 1920 году в один из первых «первомаев»-мамаев. Решение одесского горисполкома № 205, принятое через 75 лет, в 1995 году, предписывало восстановить облик Екатерининской площади, в центре которой стоял памятник. Лишь осенью 2007 года монумент был воссоздан и вновь открыт — опять же в день рождения города, с музыкой и цветами, с торжественным пением и восторженными словами, толпами народа.
В рождённом фантазией городе Гель-Гью памятник вызвал яростное сопротивление весьма разных сил и реальные попытки его уничтожить. Одесситы, как и жители Гель-Гью, самоотверженно его защищали. В день открытия памятника произошли реальные столкновения нападавших разрушителей с защитниками монумента, каковыми выступили представители Верного Войска казаков черноморских имени Б. Хмельницкого, придерживающиеся идей историчности, славянского и православного единства. Защитникам монумента и истории города удалось даже захватить знамя потенциальных разрушителей, в результате чего те обязались больше не нападать на монумент. Одесситы отстояли памятник, но угрозы продолжаются. Прошли даже безуспешные суды по инициативе сторонников его сноса.
Произошло реальное воплощение на одесской земле гриновской истории города Гель-Гью. Таинственным образом случилось так, что родившаяся в Одессе, отложившаяся в юной мечтательной голове и реализовавшаяся позже под талантливым пером и в силу фантазии уже зрелого писателя эта история через Гель-Гью вновь возвратилась в Одессу.
Получив эскизный вариант этой рукописи о столь дивной ситуации, директор Феодосийского литературно-мемориального музея А.С. Грина Е.Г. Светличная и заместитель директора по научной работе А.А. Ненада прислали отзыв: «Очень интересна и Ваша статья-эссе «Через Гель-Гью в Одессу…». Для Грина, действительно, характерны, Вы знаете, всевозможные сближения событий и явлений. Это — здорово! Это всякий раз убеждает нас в мистически волшебном бессмертии его энергетического мира». Думается, что на пути исследователей жизни и творчества замечательного писателя Александра Грина встретится ещё немало удивительного.
Геннадий КАЛУГИН
