Брат Пушкина — Лев Сергеевич

Когда мы с наслаждением и ностальгией вспоминаем Старую Одессу, создатели эпохи которой погребены в земле Первого (Старого) кладбища, то среди первых имён, её представляющих, всплывает завораживающее: Лев Сергеевич Пушкин. И сразу так много впечатлений охватывает нас — время, события, люди, чувства… Он был, конечно же, не только младшим братом великого А.С. Пушкина, но и боевым офицером, таможенным служащим в Одессе и поэтом замечательным. Оказался он в Одессе, как ныне представляется, в силу совершенно романтичных обстоятельств.

Разница в шесть лет и отсутствие истинного единения с родителями давали Александру Сергеевичу весомое основание относиться к брату Лёвушке, как Пушкин называл его, в высшей степени заботливо, покровительственно, как к самому дорогому человеку на земле. А что же Лёвушка? «А Лёвушка наш рад,  что брату своему он брат», — так шутили друзья, наблюдавшие истинно восторженное его чувство поклонения Александру.

Получив образование, Лев Сергеевич по просьбе брата стал фактически его секретарём, занявшись изданием его произведений. И первым значительным делом на этом поприще была переписка поэмы «Руслан и Людмила» для издательства. Лев Пушкин был горд положением помощника своего брата, буквально жил его творчеством, знал наизусть почти все его стихи и искусно подражал интонации Александра Сергеевича при их чтении. Впрочем, они были очень похожи во многом — рост, профиль, черты лица, кучерявая голова и даже почерк. Вот только Лёвушка был … русым и с более светлой кожей.

В 1824 году по настоянию родителей Лев Пушкин поступил на службу в Департамент духовных дел иностранных вероисповеданий. Но такая служба оказалась тягостной для него, что всё чаще приводило к разгульному, по сути, образу жизни. Это не способствовало, конечно же, должному отношению ни к казённой службе, ни к обязанностям секретаря брата. В 1824 году Лев Сергеевич привёз в Петербург из Михайловского, от брата Александра, который оказался там вовсе не по своей воле, первую главу «Евгения Онегина» и взялся представить её для цензуры и в печать, но сорвал переговоры с издателем. Тогда Александр Сергеевич вынужден был отказаться от услуг Льва и поручить издательские заботы П. Плетневу.

Лев Пушкин и сам писал стихи, выдержанные в стиле и духе своего времени, но, впрочем, старался их не афишировать, оставаясь в тени брата. Тот, в свою очередь, посвятил Лёвушке стихотворения  «Брат милый, отроком расстался ты со мной…» (1823 г.), «Послание к Л. Пушкину» (1824 г.) и другие произведения. Феноменальная память Льва Сергеевича удивляла — он был способен запомнить стихи и даже целые поэмы, всего лишь однажды прочитанные. «С ним, — как утверждал после его смерти П.А. Вяземский, — можно сказать, погребены многие стихотворения брата его, не изданные, может быть, даже и не записанные, которые он один знал наизусть».

Андрей Андреевич Дельвиг, встречавший Льва Пушкина в салоне своего дяди, Антона Дельвига, вспоминал: «Он был остроумен, писал хорошие стихи, и не будь он братом такой знаменитости, конечно, его стихи обратили бы в то время на себя общее внимание».

Но А.С. Пушкин, который еще в лицее собирался на военную службу и мечтал поступить в Лейб-гвардии гусарский полк, считал, что лучшим занятием для его брата будет армия, и принял деятельное участие в определении Льва Сергеевича на военную службу. В 1827 году Лев Пушкин окончательно поступает на службу в действующую армию — юнкером в Нижегородский драгунский полк, командиром которого к этому времени был назначен Н.Н. Раевский. Не будем рассказывать о всех десантах, сражениях и взятиях крепостей, в которых участвовал Л.С. Пушкин, проявивший себя вполне доблестным воином. Подтверждением того стали полученные ордена. А.С. Пушкин гордился тем, что его брат храбр в боях и о нем идет добрая слава. О смерти брата Лев Пушкин узнал лишь в марте 1837 года и встретил известие с совершенным отчаянием.

После гибели на дуэлях брата и Лермонтова, с которым успел сдружиться  во время службы на Кавказе, в 1842 году в чине майора Лев Сергеевич уволился с военной службы и направился в Петербург. Но по дороге он оказался в Одессе, где гостил в семье симбирского гражданского губернатора  А. М. Загряжского — своих дальних  родственников, пребывавших в весьма затруднительном материальном положении. Здесь он познакомился с дочерью губернатора, Елизаветой Александровной, и оказался неравнодушным к юной красоте. Через некоторое время он вернулся в Одессу представителем Санкт-Петербургской таможни и поступил на службу в Одесскую портовую таможню, а в 1943 г. женился на Елизавете Загряжской.

Поселилась молодая чета в престижном доходном доме довольно известного, уважаемого в городе и весьма состоятельного купца М. А. Крамарёва. Дом стоял на углу Дерибасовской и Преображенской улиц, фасадом к Соборной площади. Работа  в таможне приносила достаточный доход семье. У Льва и Елизаветы родились дети — Ольга в 1844 г., Анатолий в 1846 г., Софья, которая умерла младенцем, и Мария — в 1849 г. В портовом карантине произошла встреча с Н. В. Гоголем, возвращавшимся из путешествия по святым местам. Но впервые тогда приветствовать друг друга и беседовать им пришлось через несколько рядов решёток карантинной защиты. Позже они встречались в 1850-1851 годах уже у Пушкина в гостях. Дом Пушкиных всегда был полон друзей. Не изменивший свой характер Лев Сергеевич, как утверждали, «занял очень видное место» в городе. Его посещали и Погодин, и Вяземский, и множество новых друзей. Лев Сергеевич купался в отблесках славы великого брата.

Однако результатом бурной молодости и чрезмерных возлияний стали проблемы со здоровьем. Усилия местных врачей оказались недостаточными, и в 1851 году Лев Пушкин едет на лечение в Париж. Оставаясь человеком своих идеалов и нравов, Лев Сергеевич познакомился в Париже с Проспером Мериме. Но до конца своих дней Лев Пушкин прожил в Одессе, где был похоронен на Христианском кладбище, которое известно, как Первое и Старое… 9 июля 1852 года он скончался от водянки. Где-то там же, очевидно, погребены и останки его дочери-младенца Софьи.

Однажды мне позвонили, и хозяйка приятного голоса, представившись секретарём Одесского регионального управления таможни, спросила, не могу ли я указать место, где похоронен в Одессе Лев Пушкин: «Мы хотим поставить памятник». Оказалось, что одесские таможенники помнят своего давнего коллегу и даже портрет его поместили на стенде управления. Увы, мне пришлось сказать, что сегодня указать место захоронения не сможет, пожалуй, никто, так как кладбище разрушено, а его подробного плана нет. Но при создании мемориального парка такой памятник установить можно. К сожалению, затянувшееся на 5 лет выполнение программы реконструкции Преображенского парка с созданием мемориала погребённым здесь и музея закончилось ко 2 сентября 2018 года… ничем. На костях создателей нашего города и его славы ныне царит языческий шабаш с драконами, различными шоу и весьма мрачными перспективами.